Порочную практику применения норм УПК нужно менять

Почему потерпевшим от насильственных действий сложно добиться справедливости

Порошин Василий Юрьевич, адвокат Первой Вологодской коллегии адвокатов

В соответствии со ст. 6 УПК РФ уголовное судопроизводство предназначено в первую очередь для защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений. В научных кругах и среди юристов-практиков бытует мнение о недостаточной защите прав потерпевших на законодательном уровне. Обсуждается также возможность принятия специального закона о защите прав потерпевших. Кроме того, вопросам защиты прав потерпевших уделяют внимание и высшие судебные инстанции.

Так, Пленум Верховного Суда РФ принял Постановление от 29 июня 2010 г. № 17 «О практике применения судами норм, регламентирующих участие потерпевшего в уголовном судопроизводстве», в котором указал на обязанность государства обеспечить потерпевшему возможность отстаивать его права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами.

Из судебных актов, принятых Конституционным Судом РФ, хочу обратить внимание на Постановление от 13 июня 2019 г. № 23-П. Наряду с обязанностью государства обеспечить потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба КС указал, что:

• потерпевшим, по сути, лицо является уже в силу самого факта причинения ему вреда преступлением, а не вследствие вынесения решения о признании его потерпевшим;
• одним из важнейших условий эффективности восстановления нарушенных прав является своевременность их защиты;
• уголовно-процессуальные механизмы должны максимально способствовать защите от преступлений, а также предупреждению их негативных последствий для прав и охраняемых законом интересов граждан;
• интересы потерпевшего в значительной степени связаны с разрешением вопроса о применении уголовного закона.

Именно применение уголовного закона и уголовно-процессуальных механизмов защиты прав потерпевших по делам о причинении вреда в результате насильственных действий (в части причинения побоев, легкого и среднего вреда здоровью) хотелось бы обсудить.

Намеренно не затрагиваю вопросы причинения тяжкого вреда здоровью, так как по данной категории дел расследование, как правило, проводится более тщательно.

В соответствии с УПК РФ в зависимости от характера и тяжести преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке (ст. 20). Например, уголовное дело о преступлении, предусмотренном ч. 1 ст. 115 УК РФ (умышленное причинение легкого вреда здоровью по причине личных неприязненных отношений), считается делом частного обвинения, по которому потерпевшему необходимо обращаться в суд, поддерживать обвинение, подкреплять его доказательствами, а также нести ответственность за недоказанность предъявленного обвинения. В связи с отсутствием у большинства потерпевших специальных познаний в области уголовного процесса недоказанность предъявленного обвинения – далеко не рядовая ситуация по таким делам: не у каждого потерпевшего есть возможность за дополнительную плату привлечь к участию в деле представителя, в то время как обвиняемому согласно закону предоставляется бесплатный защитник.

В то же время уголовные дела, например, в связи с совершением кражи на сумму 3000–4000 руб. (ч. 1 ст. 158 УК РФ), считаются делами публичного обвинения, возбуждаемыми и расследуемыми органами предварительного расследования. Обвинение по ним в суде поддерживается представителем прокуратуры. По данной категории дел изначально ведется полноценная работа по сбору и анализу доказательств, могут назначаться экспертизы и исследования, провести которые (назначить через суд) потерпевшие самостоятельно не могут – по незнанию либо ввиду отсутствия необходимых денежных средств (если экспертиза или исследование платные). Отмечу, что оба указанных преступления относятся к преступлениям небольшой тяжести.

Получается, что если здоровью лица причинен легкий вред и ему требуется лечение в стационаре в течение недели или несколько дольше, это – дело частного обвинения, а если совершена кража на сумму 3000–4000 руб., то данный случай – дело публичного обвинения.

Приведенные примеры показывают, что установленные федеральным законодателем уголовно-процессуальные механизмы недостаточно защищают законные интересы потерпевших от насильственных преступлений. Полагаю, что степень и механизмы защиты потерпевших при причинении им вреда жизни и здоровья не должны уступать уровню защиты при причинении имущественного вреда.

Кроме того, в правоприменительной практике есть еще один немаловажный, на мой взгляд, момент, также связанный с законодательным разделением на дела частного, частно-публичного и публичного характера.

В качестве примера вновь рассмотрим ст. 115 УК. Если деяние квалифицируется по ч. 1 – это дело частного обвинения, по которому материалы из полиции (зачастую собранные некачественно) направляются в мировой суд, и больше полиция к этим делам отношения не имеет и ответственности ни за что не несет. А если деяние квалифицируется по ч. 2 (в том числе если деяние совершено из хулиганских побуждений) – это уже дело публичного обвинения. В данном случае органы дознания проводят полноценный сбор доказательств, а надзор за законностью расследования осуществляет прокуратура. Однако на период проведения проверки решение о том, по какой части данной статьи квалифицировать действия виновного, принимает полиция.

Несмотря на разъяснения ВС (см. Постановление  Пленума от 15 ноября 2007 г. № 45 «О судебной практике по уголовным делам о хулиганстве и иных преступлениях, совершенных из хулиганских побуждений»), на основании собственного опыта отмечу, что правоохранительные органы чаще «квалифицируют» дела в отношении виновных в насильственных преступлениях как дела частного обвинения. А если потерпевший и виновник еще и знают друг друга то, по мнению правоохранителей, причина конфликта всегда именно в личных неприязненных отношениях (даже когда в действиях виновного усматриваются хулиганские побуждения). Не исключаю, что такие решения могут быть обусловлены в том числе желанием правоохранителей уменьшить нагрузку (количество расследуемых дел), поддержав на нужном уровне статистику, и избежать дополнительного прокурорского контроля, а также некомпетентностью сотрудников.

Ситуация, на мой взгляд, еще более обострилась, когда такие деяния, как причинение побоев без дополнительных квалифицирующих признаков, законодатель отнес к административным правонарушениям. На практике это привело к тому, что участковые уполномоченные полиции – нередко не вникая в нюансы произошедшего – составляют протокол о совершении правонарушения по ст. 6.1.1 КоАП РФ и направляют материалы в мировой суд для привлечения виновного к административной ответственности (сводя причины конфликта к личным неприязненным отношениям).

Безусловно, есть случаи, когда мировой судья вникает в суть произошедшего и возвращает материалы дела в органы полиции для решения вопроса о привлечении виновного лица к уголовной ответственности по ст. 116 УК (например, усматривает признаки преступления – побоев, совершенных из хулиганских побуждений). Но это скорее исключение. Разбирательство в суде по делам об административных правонарушениях проходит значительно быстрее, нежели по уголовным. На практике потерпевшие, не обладая специальными познаниями, не могут разобраться в том, верна ли квалификация вменяемого виновнику деяния, и настаивают на привлечении лица к ответственности. В результате виновное лицо несет не уголовную, а административную ответственность, избегая таким образом более сурового (в данном случае справедливого) наказания.

При этом какого-либо действенного механизма по контролю (в том числе прокурорского надзора) на стадии принятия правоохранительными органами решения о направлении в мировой суд материалов по делам частного обвинения или материалов о привлечении к административной ответственности за побои законодательно не закреплено.

Прокурорский надзор может осуществляться лишь в форме рассмотрения жалоб потерпевших на указанные решения. Однако здесь есть два «но». Первое: не все потерпевшие своевременно получают информацию о данных решениях, зачатую узнавая о них спустя длительное время, когда уже назначено рассмотрение дела у мирового судьи. Второе: далеко не все потерпевшие обладают необходимыми познаниями или средствами для привлечения представителя, чтобы своевременно обжаловать упомянутые незаконные решения полиции.

В качестве примера приведу дело из собственной адвокатской практики. Весной 2015 г. в результате умышленных насильственных действий учащийся колледжа Б. на уроке физкультуры во время игры в баскетбол нанес серьезные телесные повреждения одногруппнику Р. – сломал нос и серьезно травмировал левый глаз. Потребовалось хирургическое вмешательство, лечение травмы глаза проводилось в ФГБУ «МНИИ глазных болезней им. Гельмгольца» в г. Москве в течение длительного времени. Оба учащихся были несовершеннолетними. Виновник произошедшего до этого несколько лет занимался боксом, отличался агрессивным поведением. Мать потерпевшего обратилась ко мне за юридической помощью в августе 2016 г. – спустя больше года после инцидента.

Разбираясь в ситуации, в том числе ознакомившись с материалами прекращенного органами дознания уголовного дела, я проанализировал с точки зрения законодательства действия правоохранительных органов по делу.

Дело в том, что в соответствии с УК деяния, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком до трех лет, относятся к преступлениям небольшой тяжести (ст. 15). Срок привлечения к уголовной ответственности по такой категорий преступлений составляет два года (ст. 78), а для несовершеннолетних – один год (ст. 94).

Изначально правоохранительными органами после длительного сбора документов действия Б. были квалифицированы по ч. 1 ст. 115 УК (умышленное причинение легкого вреда здоровью на почве личных неприязненных отношений), в связи с чем все материалы были отправлены в мировой суд для привлечения Б. по делу частного обвинения. На этой стадии (спустя примерно 8 месяцев после случившегося) выяснилось, что причиненные Р. травмы должны расцениваться как вред здоровью средней тяжести. Материалы были возвращены в орган дознания, в отношении Б. возбуждено уголовное дело по ч. 1 ст. 112 УК, т.е. в связи с преступлением небольшой тяжести.

Дознаватель, решая вопрос о назначении судебно-медицинской экспертизы, вновь занялась сбором тех же медицинских документов (в том числе из московского медучреждения), которые были собраны в ходе проверки и уже находились в материалах дела. В результате дело в дознании «долежало» до того, что срок давности привлечения несовершеннолетнего к уголовной ответственности истек и было вынесено соответствующее постановление о прекращении дела.

Я обжаловал данное решение. Прокуратура согласилась с указанными в жалобе доводами, в том числе о том, что в действиях Б. усматриваются признаки более тяжкого преступления – умышленного причинения вреда здоровью средней тяжести, совершенного из хулиганских побуждений (п. «д» ч. 2 ст. 112 УК). На этом основании постановление о прекращении дела было отменено, а дело возвращено на доследование.

После рассмотрения начальником УМВД РФ по Вологодской области обращения матери потерпевшего на предмет бездействия правоохранительных органов расследование дела было взято на контроль начальником областного дознания. В итоге органами дознания спустя более полутора лет действия виновного лица все же были квалифицированы по ч. 2 ст. 112 УК, обвинение было утверждено прокуратурой, и дело направлено в Вологодский городской суд.

В марте 2017 г. приговором городского суда Б. (на тот период уже совершеннолетний) был признан виновным в совершении преступления по п. «д» ч. 2 ст. 112 УК. Суд полностью согласился с доводами потерпевшей стороны о наличии в действиях виновного хулиганских побуждений и приговорил Б. к условному сроку наказания, взыскав с него при этом в пользу Р. в счет возмещения морального вреда 120 тыс. руб. а также расходы на представителя.

Данное решение в части квалификации вмененного Б. деяния стороной защиты осужденного было обжаловано. Апелляция оставила приговор без изменения. В апелляционном постановлении Вологодский областной суд отметил, что об умысле на совершение преступления из хулиганских побуждений свидетельствуют конкретные действия Б. который во время игры в баскетбол в спортзале, в присутствии преподавателя и учащихся, использовал незначительный повод (попытку потерпевшего отобрать мяч и случайное попадание Р. рукой по лицу Б.) и стал избивать его. При этом потерпевшим не было допущено каких-либо противоправных действий в отношении Б. Таким образом, действия Б. совершены из хулиганских побуждений, поскольку были сопряжены с грубым нарушением общественного порядка при явном неуважении к обществу и общепризнанным нормам и правилам поведения, продиктованы желанием осужденного противопоставить себя окружающим, продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним.

Защита осужденного предпринимала попытки обжалования в вышестоящие судебные инстанции, которые, в том числе Верховный Суд, не нашли оснований для вмешательства в законное и обоснованное решение первой инстанции.

В заключение отмечу, что при существующих уголовно-процессуальных механизмах защиты прав потерпевших по насильственным преступлениям последним далеко не всегда удается добиться справедливого судебного решения. В связи с этим права и законные интересы потерпевших по данной категории дел требуют дополнительной защиты на законодательном уровне.

Материал опубликован в «Адвокатской газете» 29 сентября 2020 года